Натан Эйдельман. К 85-летию со дня рождения.

«Равнодушное, усталое, все знающее или

 (что одно и то же) ничего не желающее 

знать общество — для литературы 

страшнее николаевских цензоров.

 Последние стремятся свалить 

исполинов, но при равнодушии 

гиганты вовсе не родятся на свет.»

Натан Эйдельман. «Апостол Сергей».

Писатель, историк и литературовед Натан Эйдельман родился 18 апреля 1930 года в семье Якова Наумовича и Марии Натановны Эйдельман. Яков Наумович был родом из Житомира. Его мама знала пять языков, происходила из хасидского рода, а отец держал магазин. Когда Яков учился в гимназии, в ней преподавал учитель истории, который позволял себе отпускать на уроках антисемитские шутки.

Однажды Яков не выдержал, и ударил его. Его исключили с волчьим билетом, искала полиция, и он уехал к родственникам в Царство Польское. Какое-то время Яков Эйдельман провел в Варшаве, потом переехал в Киев, где он и встретил свою будущую супругу Марию в театральном кружке, который вели ученики Вахтангова из театра «Габима». В 1920-е годы Яков занялся журналистикой и переехал в Москву, где работал театральным и литературным рецензентом. В Москве у Якова и Марии родился сын, которого они назвали Натан.

Яков Эйдельман храбро воевал в Первую мировую войну, и потом — в Отечественную, в 1944 году отказался от ордена Богдана Хмельницкого, потому что тот уничтожил слишком много евреев, чтобы через триста лет награду его имени носил у себя на груди еврей-офицер. Своим примером отец, судя по дневнику Натана, оказал колоссальное влияние на знаменитого сына.

В 1950 году Яков Эйдельман был репрессирован, и находился в лагере. Он был обвинен в еврейском национализме, но на самом деле он просто посмеялся над пьесой Софронова, где корова нашла и разоблачила шпиона. Выйдя в фойе, он сказал кому-то из приятелей: «Это не Чехов». Что ему и предъявил следователь на допросе. А Яков ответил: «Ну, ведь действительно не Чехов!»... В заключении Яков Эйдельман пробыл до 1954 года.

Тем временем в 1952 году Натан Эйдельман окончил исторический факультет МГУ, но из-за репрессированного отца в разгар сталинских репрессий ему нечего было и думать о научной карьере, которой он хотел заниматься. Он написал две диссертации. Одну - по экономике России начала ХХ века в сравнении с современной экономикой. Но выводы, к которым он пришел, сделали эту диссертацию совершенно непроходимой. И вторую диссертацию позже - по XIX веку.

После университета он три года работал в школе рабочей молодежи в Ликино-Дулеве, где помимо истории преподавал еще немецкий язык, астрономию и географию. А потом его перевели в Москву, в школу на Молчановке. Там он работал и был очень доволен жизнью, пока не узнал, что из выпускников их курса составилось тайное общество во главе с Борисом Краснопевцевым. Это общество состояло из поверивших в долговременность курса ХХ съезда партии, но в осознании постигшей страну трагедии и путей выхода из нее пошедших намного дальше его решений. То, что говорили и писали участники кружка, не выходило в целом за пределы марксисткой критики сталинизма, и сейчас кажется вполне умеренным, но в то время представлялось настолько опасным, что они были арестованы и осуждены, получив достаточно внушительные сроки.

За то, что Натан не сотрудничал со следствием, его исключили из комсомола, уволили из школы, и он поехал работать в музей в Истру. По его рассказам, после того, как он обыграл весь коллектив музея в шахматы,

начальство из уважения предоставило ему свободный режим. Там он и начал писать и изучать творчество Герцена. Одним из главных направлений научной деятельности Эйдельмана была история движения декабристов. Наиболее известная книга Эйдельмана «Лунин» вышла в серии «Жизнь замечательных людей». Декабристам были посвящены также книги Эйдельмана «Апостол Сергей. Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» и «Первый декабрист» о В.Ф.Раевском. Эйдельмана интересовали проблемы взаимодействия истории и литературы в России, поиски прототипов героев литературных произведений: «Пушкин и декабристы», «Обреченный отряд».

Работам Эйдельмана свойственно особое внимание к нравственной тематике. Его герои — А.Герцен, С.Муравьев-Апостол, С.Лунин — посвятили себя борьбе за свободу России, многие их мысли были актуальны в условиях советской действительности, что Эйдельман прекрасно умел подчеркивать. Эта черта дарования Эйдельмана сыграла определенную роль в том, что его работы были невероятно популярны. Этому способствовали особая увлекательная манера письма Эйдельмана, вводившая читателя в атмосферу научного поиска, хороший литературный язык. Кроме того, Эйдельман обращался ко многим загадочным эпизодам российской истории.

Эйдельман участвовал в подготовке издания памятников русской вольной печати. Опубликовал большое количество статей в научных изданиях и популярных газетах и журналах. В конце 1989 года он работал в Институте истории Советского Союза АН СССР. Написал также книги: «Герцен против самодержавия. Секретная политическая история России 18–19 вв. и Вольная печать», «Герценовский “Колокол”», «Прекрасен наш союз», «Александр Радищев. Рассказ о жизни-подвиге русского революционного мыслителя», «Революция сверху в России», «Из потаенной истории 18–19 вв.».

Друг Эйдельмана – Семен Резник о нем рассказывал: «Человек обостренной совестливости, он как бы всегда чувствовал себя виноватым. В том, что кому-то не дозвонился, не вовремя ответил на письмо, что вынужден о чем-то просить... И в том, что в любом обществе неизбежно оказывался в центре внимания. Что его выступления собирали многотысячные аудитории, на них ломились. Ему словно было неловко, что столько людей оставили свои дела и пришли послушать его.

Он выходил к аудитории в видавшем виды пиджаке. На нем никогда не было галстука, могучая шея распирала распахнутый ворот рубашки. Поначалу он как-то терялся и говорил неуверенно, с большими паузами, словно не зная, с чего начать. Мне никогда не удавалось засечь таинственный момент перелома, когда покашливающая и перешептывающаяся аудитория вдруг замирала и начинала с жадностью ловить каждое слово. Как ему это удавалось, понять нелегко. В нем не было ни грана того артистизма, каким покорял слушателей, например, Ираклий Андроников.

Эйдельман стоял на эстраде почти не двигаясь, только изредка переступая с ноги на ногу. Никогда не жестикулировал. Руки не помогали, а скорее мешали ему, и он старался убрать их за спину. Густой баритон был, пожалуй, единственным артистическим инструментом, каким наделила Натана природа, но и им он пользовался нерасчетливо, никогда не прибегая к ораторским эффектам. И все же его выступления превращались в блестящие спектакли. Перед зрителями разворачивалась игра живой ищущей мысли. Если вместе с Андрониковым на эстраду выходило прошлое, в которое он уводил восхищенных слушателей и зрителей, то Натан Эйдельман прошлое приводил в наше сегодня. С Луниным и Герценом, Николаем Первым и Пушкиным он говорил о сегодняшних болях и заботах. Совершалось чудо связывания распавшихся времен. Слушатели сознавали: то, что говорит этот плотный невысокий человек о событиях и людях столетней давности, прямо касается их. А когда зал взрывался аплодисментами, они неизменно смущали оратора, и в глазах его снова появлялась обычная виноватая усмешка.

Когда он дарил свои книги, ему словно было неловко за то, что он так много пишет, и его почему-то печатают. Впрочем, он испытывал еще большее чувство вины за то, что писал мало, потому что планы его всегда были грандиозны и при всей своей титанической работоспособности он за ними не поспевал.

Путешествия во времени невозможны без путешествий в пространстве. Десятки лет Натан мотался по стране, рылся в центральных и местных архивах, вгрызаясь в такие пласты материала, до которых обычно не докапывались другие исследователи. Он начал с Герцена, потом ушел в Пушкинскую эпоху, потом занялся императором Павлом, Екатериной и дальше шел вглубь веков, стремясь добраться до исторических корней процессов, которые происходили в сегодняшней России.

Несмотря на обширные просторы родины чудесной, Натан задыхался в ее границах. Для завершения многих планов ему необходимо было работать в зарубежных библиотеках и архивах. Но его не выпускали из страны, несмотря на многочисленные приглашения. В молодости он проходил по одному политическому делу. Ему повезло: не посадили. Но его имя попало в какой-то гебистский список, и он был пленником в собственной стране, хотя для ее истории и культуры, для ее самопознания сделал во много раз больше, чем все самозваные (и, разумеется, «выездные») патриоты, вместе взятые».

До перестройки Эйдельман был совершенно невыездным. Его бывший ученик из Ликино-Дулева каким-то чудом организовал ему две поездки: в ГДР, а потом вместе с женой в Венгрию. Затем он уже побывал и в Америке, и в Италии, и в Германии...

Эйдельман с особым вниманием относился к среде, в которой жили герои его книг, к родственным, семейным связям. В его круг интересов входили проблемы национальных отношений. Так, проблемам русско-кавказских культурных связей, роли, сыгранной Кавказом и кавказскими народами в жизни и творчестве А.Грибоедова, А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Одоевского, посвящена книга «Быть может, за хребтом Кавказа».

Последняя книга Эйдельмана называлась «Революция сверху» в России». Она вышла в 1989 году в серии «Взгляд на злободневные проблемы». В ней он написал: «В случае (не дай бог!) неудачи, в случае еще 15-20 лет застоя, если дела не будут благоприятствовать «свободному развитию просвещения», страна, думаем, обречена на участь таких «неперестроившихся» держав, как Османская Турция, Австро-Венгрия; обречена на необратимые изменения, после которых, пройдя через тягчайшие полосы кризисов, огромные жертвы, ей все равно придется заводить систему обратной связи - рынок и демократию». И — самая последняя строчка книги: «Верим в удачу: ничего другого не остается…»

Натан Эйдельман ушел из жизни 29 ноября 1989 года в Москве, и был похоронен на Кунцевском кладбище Москвы.

В 2010 году о Натане Эдельмане была снята телевизионная передача из цикла«Острова».

Текст подготовил Андрей Гончаров.

Использованные материалы:

Рассказы Владимира Фридкина: «Натан Эйдельман в застолье»

Семен Резник: «Штрихи к портрету Натана Эйдельмана»

Шуламит Шалит: «Яков Наумович Эйдельман»

Материал Павла Гутионтова: «Верим в удачу: ничего другого не остается…»

Интервью Ларисы Юсиповой с Тамарой Эйдельман, дочерью писателя: «До 60 не доживу…»

Материалы Еврейской электронной энциклопедии

Материалы сайта www.taina.aib.ru

Источник