"Милый мой,
нет слов для этого письма, которое ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в
пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет
последняя память.
Наша детская с
тобой жизнь - какое это было счастье. Наши ссоры, наши перебранки, наши игры и
наша любовь. Теперь я даже на небо не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?
Ты помнишь, как
мы притаскивали в наши бедные бродячие дома-кибитки наши нищенские пиры?
Помнишь, как хорош хлеб, когда он достался чудом и его едят вдвоем? И последняя
зима в Воронеже. Наша счастливая нищета и стихи. Я помню, мы шли из бани, купив
не то яйца, не то сосиски. Ехал воз с сеном. Было еще холодно, и я мерзла в
своей куртке (так ли нам предстоит мерзнуть: я знаю, как тебе холодно). И я
запомнила этот день: я ясно до боли поняла, что эта зима, эти дни, эти беды -
это лучшее и последнее счастье, которое выпало на нашу долю.
Каждая мысль о
тебе. Каждая слеза и каждая улыбка - тебе. Я благословляю каждый день и каждый
час нашей горькой жизни, мой друг, мой спутник, мой милый слепой поводырь...
Мы как слепые щенята
тыкались друг в друга, и нам было хорошо. И твоя бедная горячешная голова и все
безумие, с которым мы прожигали наши дни. Какое это было счастье - и как мы
всегда знали, что именно это счастье.
Жизнь долга. Как
долго и трудно погибать одному - одной. Для нас ли неразлучных - эта участь? Мы
ли - щенята, дети, - ты ли - ангел - ее заслужил? И дальше идет все. Я не знаю
ничего. Но я знаю все, и каждый день твой и час, как в бреду, - мне очевиден и
ясен.
Ты приходил ко
мне каждую ночь во сне, и я все спрашивала, что случилось, и ты не отвечал.
Последний сон: я
покупаю в грязном буфете грязной гостиницы какую-то еду. Со мной были какие-то
совсем чужие люди, и, купив, я поняла, что не знаю, куда нести все это добро,
потому что не знаю, где ты.
Проснувшись,
сказала Шуре: Ося умер. Не знаю, жив ли ты, но с того дня я потеряла твой след.
Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня? Знаешь ли, как люблю? Я не успела тебе
сказать, как я тебя люблю. Я не умею сказать и сейчас. Я только говорю: тебе,
тебе... Ты всегда со мной, и я - дикая и злая, которая никогда не умела просто
заплакать, - я плачу, я плачу, я плачу.
Это я - Надя.
Где ты? Прощай".
Это последнее
письмо Надежды Яковлевны Мандельштам своему мужу Осипу Эмильевичу - великому
русскому поэту.
 |
| Памятник Осипу и Надежде Мандельштам в Санкт-Петербурге. |
Ссылки
Комментариев нет:
Отправить комментарий