Роберт Льюис
Стивенсон ( 13.11.1850 - 3.12 1894) – шотландский писатель, автор известного «Острова сокровищ», романа,
который до сих пор является одним из самых популярных среди читателей разных
стран.
Роберт Льюис Бэлфур появился на свет в семье
инженера в 1850 году в Эдинбурге.
Худой, как цеп
О том, что юный Роберт Луис станет
когда-нибудь в будущем знаменитым писателем, его родители не могли не то что
мечтать, но даже и думать. Уж больно ленив, несерьезен, а главное, ужасно плох
здоровьем, доктора говорят: выживет ли вообще! Переболев в раннем детстве едва
ли не всеми детскими болезнями, а в довесок еще и «лошадиной болезнью» —
крупом, будущий писатель превратился в настоящий живой скелет. Вот один из
портретов, оставленных одним из его друзей: «Он
был очень нескладно сложен, не парень, а какой-то цеп для молотьбы, одни
суставы, локти, колени и журавлиные ноги… Он так был похож на огородное чучело,
что казалось, вот-вот заскрипит при ветре».
Беспрестанно хворающий, гундосящий
(вечно заложен нос!), нескладный, узколицый, с безобразными «усами сапожника»,
не умеющий ни красиво одеться, ни поухаживать за дамами, Стивенсон мог бы
оказаться в числе тех озлобленных неудачников, что тратят все силы на то, чтобы
было чем заплатить за скромную еду и крышу над головой. Но к счастью Роберту
Луису повезло трижды: он родился в благополучной и достаточно богатой семье.
Затем он смог получить неплохое образование, сдав экзамен на диплом инженера, а
затем и адвоката. И наконец, видимо в обмен на здоровье, судьба наградила его
талантом блестящего собеседника и рассказчика.
 |
| Р.Л. Стивенсон. 1874 г. |
Так студент Стивенсон приобрел
сомнительных друзей и стал завсегдатаем одного полубандитского ресторанчика.
Ах молодость, молодость…
Как кто-то остроумно заметил, кабак —
это полутемное заведение, в котором сидят полутемные личности. Как же мог
Стивенсон, человек добрейшей и светлой души, оказаться в этой мрачной компании?
Не будем торопиться с выводами. Будущие
хирурги многие часы проводят в морге, изучая на трупах строение внутренних
органов человека. Однако никто и не подумает сказать, что они извращенцы. Так и
писатели: чтобы писать о жизни, ее нужно досконально изучить: и ту, что
благоухает духами и розами, и ту, что отдает потом и нечистотами. Стивенсон
оказался внимательным исследователем. Сотни самых пестрых характеров, необычных
судеб, невероятных историй, смешных или страшных, все это пригодится будущему
писателю для его завтрашних повестей и рассказов.
Но Роберт Луис еще слишком молод и не
перерос известных недостатков этого возраста. Отец Луиса, Томас Стивенсон,
смотритель маяка, опытный инженер и образцовый тори (то есть, представитель
консервативной партии или, по-нашему, ретроград), не мог спокойно наблюдать,
как его сын просиживает штаны в каком-то «кабаке для парикмахеров». Нетрудно
догадаться, как реагировал почтенный инженер на кабацкие посиделки сына. Однажды
его терпению пришел конец. Разразившись страшными проклятиями, он чуть не
набросился на своего сына-полуинвалида с палкой.
А причиной было внезапное желание Луиса жениться.
Невестой он выбрал несовершеннолетнюю проститутку, смазливую девицу-сироту,
«без роду и племени» и, кажется, даже без крыши над головой, которая подвизалась
в свободное от «основной работы» время в роли певички в известном нам кабаке.
Разговор отца с сыном был крайне
эмоциональным и, как выяснилось позже, судьбоносным. В итоге Луис отправился в
одиночное путешествие по Европе — то был компромисс с обеих сторон и — меньшее
из возможных зол.
Выражаясь словами Роберта Луиса, «то не
потеряно, о чем не жалеют». Смена обстановки действительно помогла: Луис очень
скоро забыл о женитьбе на певичке. Репутация семьи Стивенсонов была спасена. И
все же Томас Стивенсон рано радовался.
Из Европы, после нескольких месяцев
путешествия, сын прислал родителям письмо, в котором сообщал, что… снова решил
жениться. На этот раз окончательно и бесповоротно, и потому он просит заочного
родительского благословения. Выбор сына оказался не намного лучше прежнего. Его
новая невеста — американка, «свободная художница» и «счастливая мать троих
детей». Кроме того, она старше Луиса на целых десять лет и, хуже того, она…
замужняя женщина!
Любовь преодолевает все
Фэнни Осборн — так звали новую невесту
Луиса и его будущую жену. По мнению одних биографов, она сыграла важную роль в
жизни писателя, став для него непременным условием, без которого литературный
успех был бы невозможен. По мнению других, она была деспотом, который, ничего
не смысля в литературе, вмешивался в творчество Луиса, безжалостно им
командовал, явившись основной причиной многочисленных ссор с друзьями и
родственниками Стивенсона. Возможно, правы и те, и другие. Кто из нас не
смотрит сквозь пальцы на недостатки любимых?
Родительского благословения, как и
следовало ожидать, Луис не получил. Но на этот раз он решил быть
последовательным. Фэнни с детьми уехала в Америку, к мужу — просить его о
разводе, а он — остался ждать ее в Европе. Вскоре от Фэнни пришло письмо: она
писала о том, что развод скоро будет готов, и она просит Луиса приехать к себе,
в Калифорнию.
Письмо явилось не в лучший час. Луис,
полдетства пролежавший из-за болезней в постели и лишь слегка окрепший в
юности, вновь сильно заболел. Туберкулез — таков был диагноз, поставленный ему
одним из лучших европейских врачей. Единственная возможность выжить, или точнее
продлить жизнь — сменить климат. Но Луису сейчас не до собственных проблем:
Фэнни прислала еще одно письмо, в котором сообщила, что серьезно заболела. И
Луис, вопреки родительской воле, почти без гроша в кармане, несмотря на частые
лихорадки и кровохарканье, садится на первый попавшийся корабль — им оказался
обычный скотовоз — и, в пахучей компании свиней, коз и коров, плывет в Америку.
Во время утомительного путешествия он
несколько раз едва не отдал богу душу. В поезде, курсирующем от Нью-Йорка до
Калифорнии, его охватил сильнейший приступ лихорадки. Приехав наконец в
Сан-Франциско, где жила Фэнни, Стивенсон едва сдержал стон и не заплакал,
узнав, что она переехала к этому времени в другой город, Монтеррей — в 300
километрах отсюда. И вновь, купив на оставшиеся деньги лошадь (на еду и воду их
уже не хватило), Луис помчался к любимой.
Запаса физических сил хватило не
намного. Проехав без отдыха, еды и воды два дня, он свалился без сил в
расщелине между прибрежных холмов. Его заметил проходивший мимо охотник на
медведей. Без труда подняв и уложив на лошадь легкое как пушинка тело, охотник
отвез больного к себе на ранчо. Здесь будущий писатель пролежал несколько дней,
мало-помалу приходя в себя.
Любовь преодолевает все, — утверждает
пословица. Луис добрался до Монтеррея, разыскал Фэнни, дождался развода,
сочетался с ней законным браком, а затем направился, прихватив жену и пасынка
Ллойда, в Европу — познакомить жену с родителями.
Бог есть!
 |
| Фэнни Осборн. 1870 г. |
Говорят, Бог посылает людям испытания
для того, чтобы они могли подняться на одну ступеньку выше. Посланное
Стивенсону испытание — тяжелые болезни. Его здоровье было настолько слабым, что
даже легкая простуда могла закончиться для него трагически. Но болеть нет
времени — женатому человеку нужно зарабатывать деньги, чтобы прокормить жену и
детей. И потому, как бы тяжко тебе ни было, приходится браться за перо и работать.
«Если вы думаете, что трудитесь больше, чем все, значит, вы такой же, как все!»
— цитирует он самого себя и принимается за работу. Работа, любимая работа — вот
спасение и смысл жизни!
Новая беда едва не лишила его самой
работы: у Стивенсона отнялась правая рука… Ну что ж, значит, будем писать левой
рукой! Выход нашла Фэнни. Она стала записывать под диктовку мужа, став
одновременно его стенографистом и литературным секретарем. Казалось бы,
проблема решена, но не тут то было: после одного из приступов у Стивенсона
отнялась речь… В довершение ко всему у него разыгрались ишиас и ревматизм, а
также стали гноиться глаза. Теперь ему нельзя ни писать, ни читать, ни
разговаривать, ни ходить. Оставалось только лежать день-деньской и ждать, пока
ему не дадут снотворное.
Казалось бы, выхода нет. Все, что ему
осталось — тихо доживать свой век, горстями глотая таблетки и обезболивающее. Старая
истина гласит: кто не сдается, того не побеждают. Что же делает Стивенсон? Он
учится диктовать на языке глухонемых — одной рукой! Вот уж, действительно, «о
мужественное сердце разбиваются все невзгоды», как утверждает восточная
мудрость.
«В
течение четырнадцати лет, — писал Стивенсон за год
до смерти, — я ни одного дня не
чувствовал себя здоровым, я просыпался больным и ложился в постель измученным,
и все это время я трудился, не отступая от своего долга и намеченного пути. Я
писал в постели, писал, когда у меня шла горлом кровь, писал, когда у меня от
слабости кружилась голова, и мне кажется, я с честью поднял перчатку, брошенную
мне судьбой, и одержал победу в битве с жизнью…».
Десятки раз его жизнь была на волоске от
смерти. Но всякий раз каким-то невероятным образом он выкарабкивался, снова падал
в бездну и снова поднимался, выходя победителем в, казалось бы, абсолютно
безнадежных ситуациях. Этот чудодейственный сплав воли и мужества дал и такой
же фантастический результат: к нему вернулась речь, способность передвигаться и
управлять правой рукой, восстановилось зрение и исчезли судороги, но главное —
он победил туберкулез. А еще, в качестве моральной награды за проявленную
стойкость, в его дверь постучалась самая настоящая литературная слава.
И как тут не воскликнуть после этого: Бог есть!
«Туситала»
Зафрахтовав на деньги, полученные по
наследству после смерти отца, яхту, Стивенсон вместе с родными отправился в
путешествие по южным морям. То была не блажь, а попытка найти здоровый климат
для его слабых легких. И такое место было найдено — один из островов архипелага
Самоа (ныне — это суверенное государство Западное Самоа). Здесь и решил
Стивенсон «бросить якорь».
Стивенсон быстро нашел общий язык с
местными жителями. Веселый и разговорчивый, щедрый и деликатный, он влюбил в
себя всех островитян, не говоря уже об островитянках.
Туситала — «Рассказчик» — так называли
его самоанцы. И не только из-за невероятного количества удивительных историй,
что он им рассказывал, но и за то, что все время писал «разные слова» в свою
тетрадь. «Зачем тратить столько времени и сил на то, чтобы записать какие-то
слова на бумагу?» — недоумевали они. Но эта странность Туситалы не мешала им
относиться к нему с неизменной долей уважения.
Мир принадлежит оптимистам
Сколько цветов, мой друг!
Мы станем счастливы, как короли,
Если посмотрим вокруг!..» — это строки
из стивенсовского стихотворения «Счастливая мысль». Один из литературных
критиков Стивенсона однажды написал: «Как
бы я хотел, чтобы все мы были похожи на Стивенсона! Быть, вполне резонно и
справедливо, довольным своим стилем, иметь чистую совесть и бодрость духа и легко
относиться к жизни — какое это блаженство!» Этот безвестный критик, вероятно,
не совсем осознавал, какой ценой было достигнуто это блаженство.
Многие из книг Стивенсона были созданы
не в самые лучшие моменты его жизни — в основном, во время болезней. Так,
например, стихи, вошедшие в сборник «Детский
цветник стихов», Стивенсон создавал, находясь буквально в двух шагах от
смерти. Когда сборник появился в печати, он вызвал массу восторженных откликов.
В одной из рецензий на него говорилось: «Эти
жизнерадостные стихи сочинил тот, чья жизнь легка». Лишь близкие друзья
писателя знали, при каких обстоятельствах была написана большая часть
стихотворений «Детского сада стихов».
Лежа в темной комнате (врачи настоятельно рекомендовали оберегать больного от
яркого света), страдая от нескольких недугов сразу, не имея возможности ни
двигаться, ни говорить, левой рукой на листе бумаги он вслепую выводил неровные
строчки стихов:
Кофейным
омутом — река,
И
золотом — песок.
Бежит
река издалека,
И
путь её далёк.
Зелёных
листьев лёгкий флот
На
пенистой волне.
Вослед
кораблик мой плывёт.
Вернётся
ли ко мне?
Его
уносит быстрина
В
зелёные холмы,
И
бьёт кипучая волна
В
квадрат его кормы.
Пусть
кто-нибудь кораблик мой
За
сотни миль найдёт
И
водяную пыль рукой
С
бортов его стряхнёт.
Многие отказывались верить, что
неисправимый оптимист Стивенсон может болеть или от чего-то там страдать. Стивенсон
вынужден был даже несколько раз публично объясняться, почему он, несмотря ни на
что, исповедует оптимизм. «Мне более
знакома «Страна Кровати», чем зеленого сада». В ответ же на упрек, почему
он воспевает светлые стороны жизни, избегая теневых, Стивенсон пишет, что
невольно отворачивается от всего болезненного, не желая ворошить пережитые
печали.
Французский историк Франсуа Гизо однажды
сказал: «Мир принадлежит оптимистам,
пессимисты — всего лишь зрители». Дело вкуса выбирать тот или другой стиль
жизни. Только мне кажется, что в стиле, который избрал себе шотландский писатель,
куда больше и великодушия, и человеколюбия, и самой жизни. В конце концов,
выражаясь словами самого Стивенсона, «мир скучен только для скучных людей».
Вся жизнь Стивенсона, говоря без
преувеличения, — почти каждодневный подвиг. И он не только в его стойком
сопротивлении физическим недугам. Он — в самом способе его жизни.
«Моряк вернулся домой…»
Стивенсон
умер не от слабых легких. Скорее, он умер от переутомления. 3 декабря 1894 года, спустившись из
кабинета, Луис увидел, что Фэнни мрачна — ее терзало предчувствие, будто с
кем-то из близких скоро должно произойти несчастье. Луис решил подбодрить ее и,
принеся из погреба бутылку вина, стал вместе с ней готовить салат. И вдруг он
упал — кровоизлияние в мозг. Через два часа он умер.
Ллойд Осборн, пасынок писателя,
рассказывал, что не раз замечал долгий взгляд, брошенный Стивенсоном на вершину
горы Веа, венчавшей весь остров. Согласно завещанию писателя, он хотел
покоиться на ее вершине. Но пути на вершину не было — вся гора поросла густым
колючим кустарником и деревьями. Тогда собрался совет вождей. И вожди решили,
что воля Туситалы должна быть исполнена.
Собственно, ради Стивенсона и было
совершено первое восхождение на Веа. А когда путь был проложен и все поднялись
наверх, то стало видно, насколько же красиво это место. «Вид открывался несравненный, — вспоминает Ллойд. — Морской горизонт,
простиравшийся всюду, насколько хватало зрения, придавал всему вид бесконечной
огромности. И так это было одиноко, так нетронуто, так невероятно красиво, что
человек, это увидевший, замирал». Туземцы пронесли гроб с телом Туситалы на
самую вершину горы. За его гробом шли плачущие островитяне — от мала до велика.
Вскоре на месте захоронения появился
прямоугольный надгробный камень. На нем были выбиты строки из его «Завещания»:
"К
широкому небу лицом ввечеру
Положите
меня, и я умру,
Я
радостно жил и легко умру
И
вам завещаю одно —
Написать
на моей плите гробовой:
«Моряк
из морей вернулся домой,
Охотник
с гор вернулся домой,
Он
там, куда шел давно».
Через двадцать лет, в 1915 году, прах
Фэнни был перенесен сюда из Калифорнии и помещен рядом с останками мужа.
Сегодня Стивенсон — национальный герой
Самоа. Его именем называют гостиницы и улицы, рестораны и кафе, больницы и
библиотеки. Дом, где он жил, и его могила — главные достопримечательности
страны, интерес к которым с годами не уменьшается, а только растет.
Автор: Александр КАЗАКЕВИЧ (авторский сайт: akazak.ru) Глава из книги «Люди как звезды.
Парадоксальные и малоизвестные факты из жизни знаменитых людей». Издательство
«Феникс», Ростов-на-Дону, 2007 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий