Николай Александрович Добролюбов. К 180-летию со дня рождения

«Этот гениальный юноша 19 века так круто и стремительно набрал высоту, что за несколько лет сделал больше, чем другие за десятилетия. Он успел «составить себе всероссийское имя, потрясти сердца современников, переделать тысячи умов, вписать свое имя бессмертными штрихами в историю своей родины… Добролюбов не будет забыт никогда, пока звучит где-нибудь русская речь»

(А. В. Луначарский)

Николай Александрович Добролюбов родился 5 февраля 1836 года в Нижнем Новгороде в семье священника. Отец был хорошо образованным и уважаемым в городе человеком, членом консистории. Когда Николаю было 8

Николай Добролюбов с отцом

лет, его начальным образованием начал заниматься семинарист, ученик философского класса М.А. Костров, который старался уделять внимание развитию мыслительных способностей своего ученика. В 11 лет Николай пошел в старший класс духовного училища, а через год он перешел в духовную семинарию. Преподавателей удивляли своей глубиной сочинения Добролюбова, темой которых была русская церковная история и различные философские темы.

В семинарии был первым учеником и, кроме необходимых для учебы книг, «читал все, что попадалось под руку: историю, путешествия, рассуждения, оды, поэмы, романы, – всего больше романы». Реестр прочитанных книг, который вел Добролюбов, записывая в него свои впечатления от прочитанного, насчитывает в 1849–1853 несколько тысяч названий. Добролюбов вел также дневники, писал «Заметки», «Воспоминания», стихи («В свете все живут обманом..., 1849, и др.), прозу («Приключения на масленице и его следствия» (1849), пробовал свои силы в драматургии.

Вместе со своим соучеником Лебедевым выпускал рукописный журнал «Ахинея», в котором в 1850 году поместил две статьи о стихах Лебедева. Собственные стихи посылал в журналы «Москвитянин» и «Сын отечества» (не были опубликованы). Добролюбов писал также статьи для газеты «Нижегородские губернские ведомости», собирал местный фольклор (более тысячи пословиц, поговорок, песен, преданий и т.п.), составил словарь местных слов и библиографию по Нижегородской губернии.

В 1853 году оставил семинарию и получил разрешение Синода учиться в Петербургской духовной академии. Однако по приезде в Петербург он сдал экзамены в Главный педагогический институт на историко-филологический факультет, за что был уволен из духовного звания. В годы учебы в институте Добролюбов изучал фольклор, написал «Заметки и дополнения к сборнику русских пословиц г. Буслаева» (1854), «О поэтических особенностях великорусской народной поэзии в выражениях и оборотах» (1854) и др. работы.

Осенью 1855 года умерла мать, а через несколько месяцев отец. Девятнадцатилетний студент оказался как бы главой семьи, в которой осталось семь малолеток — братьев и сестёр. Мал мала меньше — от тринадцати лет до одного года. Кое-как пристраивались они к родственникам, рассовывали их по опекунам. Несчастье с младшей из оставленных там сирот (обожглась и мученически умерла), наверное, постоянно жгло его. Забота о близких волновала, даже когда жизнь их более или менее устраивалась. Братьев он решил забрать в Питер, учить и воспитывать. Зарабатываемые тяжёлым репетиторством пятёрки и десятки в письмах пересылались в Нижний сёстрам. К самозабвенной учёбе студента прибавилась самоотверженная работа педагога.

Благодаря хлопотам П. Вяземского, институт оказывал  материальную помощь семье одаренного студента. Четыре года, проведенные в стенах института, были временем быстрого развития Добролюбова, формирования его мировоззрения и революционных убеждений, в чем сыграли решающую роль знакомство с Чернышевским и сближение с «Современником».

В институте вокруг Добролюбова объединился кружок передовых студентов, в котором велись смелые политические разговоры, читались запрещенные книги и стихи. Добролюбов начал бороться со злоупотреблениями институтского начальства. За сатирическое стихотворение, в котором Добролюбов обличал царя как «державного барина» («На 50-летний юбилей его превосходительства Н.И. Греча», 1854), был посажен в карцер. Через год Добролюбов направил Гречу вольнолюбивое стихотворение «18 февраля 1855 года», которое адресат переслал в III-е отделение. В стихотворном памфлете «Дума при гробе Оленина» (1855) Добролюбов призывал к тому, чтобы «раб... топор на деспота поднял».

Добролюбов имел большое влияние на студенческую молодежь всех курсов. Он готовился к большой общественной деятельности. С 1856 года, будучи студентом последнего курса, фактически стал профессиональным литератором, постоянным сотрудником «Современника».

Публикуемые в журнале статьи Добролюбов подписывал псевдонимами (Лайбов и др.). В привлекшей общественное внимание статье «Собеседник любителей российского слова» (1856) обличал «темные явления» самодержавия. В «Современнике» появились статьи Добролюбова «Несколько слов о воспитании по поводу «Вопросов жизни» г. Пирогова» (1857), «Сочинения гр. В.А. Соллогуба» (1857) и др. В 1857 году по предложению Чернышевского и Некрасова Добролюбов возглавил отдел критики «Современника».

В 1857 Добролюбов блестяще окончил институт, но за вольнодумство был лишен золотой медали. Некоторое время работал домашним наставником у кн. Куракина, а с 1858 стал репетитором по русской словесности во 2-м кадетском корпусе. Продолжал активно работать в «Современнике»: только в 1858 им было опубликовано около 75 статей и рецензий, рассказ «Делец» и несколько стихотворений. В статье «О степени участия народности в развитии русской литературы» (1958) Добролюбов дал оценку русской литературе с социальной точки зрения.

К концу 1858 года Добролюбов уже играл центральную роль в объединенном отделе критики, библиографии и современных заметок «Современника», оказывал влияние на выбор художественных произведений для публикации. Его революционно-демократические взгляды, выраженные в статьях «Литературные мелочи прошлого года» (1859), «Что такое обломовщина?» (1859), «Темное царство» (1859) сделали его кумиром разночинной интеллигенции.

В своих программных статьях «Когда же придет настоящий день?» (разбор романа И. Тургенева «Накануне», после которого Тургенев разорвал отношения с «Современником») и «Луч света в темном царстве» (о драме А.Н. Островского «Гроза») Добролюбов прямо призывал к освобождению родины от «внутреннего врага», каковым считал самодержавие. Несмотря на многочисленные цензурные купюры, революционный смысл статей Добролюбова был очевиден.

«Мы знаем, — наставляет он одного из друзей, — что современная путаница не может быть разрешена иначе, как самобытным воздействием народной жизни. Чтобы возбудить это воздействие хоть в той части общества, какая доступна нашему влиянию, мы должны действовать не усыпляющим, а самым противным образом. Нам следует группировать факты русской жизни, требующие поправок и улучшений, надо вызывать читателей на внимание к тому, что их окружает, надо колоть глаза всякими мерзостями, преследовать, мучить, не давать отдыху — до того, чтобы противно стало читателю всё это богатство грязи и чтобы он, задетый наконец за живое, вскочил с азартом и вымолвил: "Да что же, дескать, это, наконец, за каторга! Лучше уж пропадай моя душонка, а жить в этом омуте не хочу больше". Вот чего надобно добиться и вот чем объясняется и тон критик моих, и политические статьи "Современника" и "Свистка"».

Для сатирического приложения к «Современнику» «Свисток» Добролюбов писал в разных жанрах, стихотворной пародии, сатирического обозрения, фельетона и др., скрываясь за образами «барда» Конрада Лилиеншвагера, «австрийского поэта-шовиниста» Якова Хама, «юного дарования» Антона Капелькина и др. вымышленных персонажей.

Духовная натура Добролюбова была почти всесильна. Физическая не выдерживала и ломалась. Не складывалась личная жизнь, не устраивался быт. Да и не до того было. За короткий срок работы в журнале Добролюбов оставил огромное литературное наследство. Он выступал как публицист, критик, поэт-сатирик, философ, экономист, историк.

К весне 1860 года здоровье Добролюбова резко ухудшилось, врачи настаивали на лечении за границей. Чернышевский и Некрасов на средства журнала отправили его лечиться.

Н.А. Добролюбов в Неаполе

Жил в Германии, Швейцарии, Франции, Италии, регулярно присылая материалы для публикации. Пребывая за границей, Добролюбов впервые в жизни чувствовал себя отдыхавшим, свободным человеком, жил «праздным» курортником. Не только прелесть полуюжной и южной природы и памятники вековой культуры, но и сам быт, уют, тоже веками создававшиеся, самый склад жизни, нескованной, естественной, простой, всё словно рассчитано было, чтобы после холодного внешне и внутренне, чиновничьего Петербурга и постоянного ему противостояния пробудились забытые «инстинкты юные».

В одном из последних парижских писем Добролюбов пишет, как бы делая открытие и удивляясь: «Здесь я начинаю приучаться смотреть и на себя как на человека, имеющего право жить и пользоваться жизнью, а не призванного к тому только, чтобы упражнять свои таланты на пользу человечества...»

Жизнь представала во всей прелести и соблазнительности, дразнила и искушала. Пробудился и ещё один «инстинкт юный», пришло серьёзное увлечение — итальянкой Ильегондой Фиокки. Добролюбов хотел жениться. Родители девушки были не против. Правда, при одном условии: нужно было не возвращаться в холодную, убийственную для его тела и изнурительную для его духа бюрократизированную Россию, а остаться в благословенной Италии: Фиокки жила в Мессине.

С тобой, мечтатель мой, я понял наконец

Источник моего душевного страданья

То праведная казнь нелюбящих сердец -

Бессилие мечты, бессилие желанья.

                                                     1861

В 1861 Добролюбов вернулся в Петербург. Поездка за границу не облегчила болезни.

В сентябре 1861 года в «Современнике» была опубликована его последняя статья «Забитые люди», посвященная творчеству Ф.М. Достоевского. В последние дни жизни Добролюбова ежедневно навещал Чернышевский, рядом были Некрасов и другие единомышленники.

«С начала 1856 года, — говорил Чернышевский, — не проходило ни одного месяца без того, чтобы... мы настойчиво не убеждали его работать меньше, беречь себя... Иногда обещался он отдохнуть, но никогда не в силах был удержаться от страстного труда. Да и мог ли он беречь себя? Он чувствовал, что его труды могущественно ускоряют ход нашего развития, и он торопил, торопил время...»

В последние месяцы жизни им был написан цикл исповедальных лирических стихотворений.

Милый друг, я умираю

Оттого, что был я честен;

Но зато родному краю

Верно буду я известен.

Милый друг, я умираю,

Но спокоен я душою...

И тебя благословляю:

Шествуй тою же стезёю.

                                 1861

Умер Добролюбов в Петербурге 29 ноября 1861 года. Ему было 25 лет.

По воспоминаниям А. Я. Панаевой, за несколько дней до смерти Н. А. Добролюбов произнёс: «Умирать с сознанием, что не успел ничего сделать… ничего! Как зло насмеялась надо мной судьба! Пусть бы раньше послала мне смерть!.. Хоть бы ещё года два продлилась моя жизнь, я успел бы сделать хоть что-нибудь полезное… теперь ничего, ничего!»

Могилы Н.А. Добролюбова и В.Г. Белинского на Волковом кладбище
С.-Петербурга

*****

* Естественные стремления человечества, приведенные к самому простому знаменателю, могут быть выражены в двух словах: «Чтоб всем было хорошо».

* В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть в отечестве; ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом. Ныне к восхвалению всего хорошего прибавилось неумолимое порицание и преследование всего дурного, что есть еще у нас.

* Если ты отвергаешь в людях возможность искреннего, глубокого, бескорыстного убеждения, то я вполне основательно могу вывести, что тебе самому незнакомы никакие убеждения.

* Мы ценим только факты и только по действиям признаем достоинство людей.

* Только труд дает право на наслаждение жизнью.

* Мы требуем, чтобы воспитание стремилось сделать человека нравственным не по привычке, а по сознанию и убеждению.

* Если в детях нельзя видеть идеала нравственного совершенства, то, по крайней мере, нельзя не согласиться, что они несравненно нравственнее взрослых.

* Человек, ненавидящий другой народ, не любит и свой собственный.

* Оправдывают свое невежество неискусством учителей только те, которые сами из себя ничего не умеют сделать и все ждут, чтобы их тащили за уши туда, куда они сами должны идти.

* В писателе-художнике талант - уменье чувствовать и изображать жизненную правду явлений.

* Теряя любовь женщины, можно обвинить только самого себя за неумение сохранить эту любовь.

* Чем скорее и стремительнее высказывается впечатление, тем чаще оно оказывается поверхностным и мимолетным.

* Дело поэзии - жизнь, живая деятельность, вечная борьба ее и вечное стремление человека к достижению гармонии с самим собой и с природою.

* Наш русский язык, более всех новых, может быть, способен приблизиться к языкам классическим по своему богатству, силе, свободе расположения, обилию форм.