Надежда Осиповна Ганнибал родилась в
семье капитана морской артиллерии Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны
Пушкиной. Родители развелись, и мать целиком сосредоточилась на воспитании
дочки. Детство и юность девочки прошли в Петербурге и загородном Кобрине,
отсуженном матерью от экс-супруга. Девочка получила классическое домашнее
воспитание, много читала, великолепно владела французским. Она отличалась
веселым нравом и с юности блистала на балах. В свете она получила прозвище
прекрасной креолки. Ее облик дошел до нас благодаря миниатюрному портрету на
слоновой кости авторства французского эмигранта Ксавье де Местра. Она обожала
наряжаться, и в обществе отмечали красоту ее нарядов. Но мало кто знал, что
девушка с матерью живут очень скромно, и после балов, несущих с собой затраты
на очередные веера и кружева, им часто приходилось жить впроголодь. Да, мало
кто знал, и она, остроумная, гордая и даже жесткая, никогда бы в этом не
призналась.
В 1796 году она обвенчалась с Сергеем
Львовичем Пушкиным. Этот брак, заключенный по великой любви, называли мезальянсом
— ведь она была внучкой самого Абрама Ганнибала, правой руки Петра Великого, и
потомком известного дворянского, пусть и обедневшего рода. А он — поручик
артиллерии второго ранга. Впрочем, они состояли в родстве — Надежда Осиповна
доводилась своему супругу… внучатой племянницей.
Венчались они в храме соседнего с
Кобриным села Воскресенского. После этого они уехали в Москву. Супруг опасался,
что если не уйдет в отставку, длительные военные походы будут способствовать
его частым разлукам с любимой женой. Капризной и с непростым характером, но все
ее капризы он был готов сносить. С ними отправилась и Мария Алексеевна, для
которой мысль о разлуке с дочерью являлась невыносимой.
У супругов родилось 8 детей. Но выжили
лишь трое - Александр, Ольга, Лев. А вот Павел, Михаил, Платон и София умерли
во младенчестве, Николай — в возрасте шести лет.
Надежде Осиповне пришлось взять все в
свои руки — и хозяйство, и воспитание детей. Чтобы скромность не бросалась в
глаза, она постоянно перешивала то платья, то детские костюмы. И не забывала
устраивать у себя дома светские рауты с интеллектуальными беседами, в которых
принимала живейшее участие.
Если не хватало денег на преподавателей,
занималась с детьми самостоятельно. Благодаря матери Александр в совершенстве
овладел французским в раннем детстве, за что в Лицее, наряду с другими
прозвищами, ему дали кличку «Француз».
Старший сын — Александр — не был
любимчиком матери, в них ходили «добрый увалень» Левушка и дочь Ольга.
С Александром же все было непросто:
неповоротливость сочеталась в нем с излишней активностью, веселость - с
задумчивостью и замкнутостью. Мать очень раздражала привычка старшего сына
грызть ногти, и справилась она с ней радикальным способом: связывала руки за
спиной носовым платком на несколько часов, и лишь после этого давала няне Арине
приказ развязать их. Мальчик не плакал, лишь упорно хмурился.
Пугали ее порой и гневливость и
страстность мальчика: когда гувернер Шедель попытался осмеять поэму своего
воспитанника, Александр в крайнем бешенстве выхватил тетрадку из его рук и
швырнул ее в камин. Мальчика, конечно, наказали, но при этом мать терзали сомнения
— она, в конце концов, поняла оскорбленные чувства юного поэта.
Даже в детстве она называла его на «вы»,
и от этого веяло какой-то холодностью. Порою она возмущалась, чувствуя перед
ним какую-то робость — ей казалось, что он обладает сверхпроницательностью и
читает в ней, как по открытой книге. Но, несмотря на некоторую деспотичность,
она любила своего сына. А затем уж сполна гордилась им.
И очень переживала, когда он оказался в
ссылке в Михайловском. В 1825 году она дважды подавала прошение на высочайшее
имя от «несчастной матери, трепещущей за жизнь своего сына», с просьбой
облегчить его судьбу. Конечно, родителям Александра Сергеевича восприятие этой
ситуации с "опальным" сыном давалось непросто.
А когда поэт возвратился в Петербург в
1827 году, мать была совершенно счастлива. Жена Дельвига, Софья Михайловна,
сообщила тогда в письме своей приятельнице: «Надежда Осиповна плакала, как
ребенок, и всех нас растрогала». Она очень любила, когда сын приходил к ней
обедать, и заботилась, чтобы готовили его любимое блюдо — печеный картофель.
Когда поэт поехал путешествовать по
Кавказу, Надежда Осиповна пересылала своей дочери Ольге копии его писем, ибо не
была способна расстаться с оригиналом. «Его письмо преисполнило нас восторгом.
Можешь вообразить, каково было наше счастье, когда мы его читали. Думаю, что
никто из находящихся под Арзрумом, когда он пал, не мог испытывать большего
удовлетворения… Александр ездит на казацкой лошади с нагайкою в руке, а самое
лучшее из всего этого — это то, что он рассчитывает вскоре возвратиться",
— это цитата из ее письма.
В 1831 году состоялось венчание Пушкина
с Натальей Гончаровой, к которой Надежда Осиповна относилась достаточно тепло.
Молодожены переехали жить в Царское село, и родители Пушкина часто навещали их.
Ганнибал радовалась рождению внуков,
гордилась первыми успехами невестки, хлопотала о здоровье супруга. Не
переставала при этом интересоваться модой, любила гулять пешком, любила наряды
и цветы… А еще переезжать с место на место — жила то в Петербурге, то в Москве,
то на летней даче... Но где бы она ни находилась, она все время тосковала по
своим детям, тоже постоянно пребывающим в разных местах. И, конечно, постоянно
писала им письма и ждала писем от них. Сотни ее писем к дочери и сыновьям —
заботливых, тревожных и остроумных — долгое время хранились в архивах семьи
Ольги Сергеевны Пушкиной-Павлищевой, но до сих пор не изданы.
«У меня одна радость на свете, дети мои
— это получать ваши письма»; «…для меня же без вас — все пустыня». Вот лишь
некоторые строки из этих писем.
Но у нее было много проблем — финансовые
трудности, бесхозяйственность супруга. Она никогда не отличалась крепким
здоровьем, и к 1835 году начала сильно болеть, при этом на докторов порой не
было денег. Когда летом этого года она поселилась в Павловске, внуки пугались
ее худобы и изможденного вида. Когда поэт, который, по мнению его сестры Ольги,
умел как никто другой успокаивать мать, приехал в Петербург, он пришел в
смятение. «Бедную мать мою я застал почти при смерти, — писал он П.А.Осиповой.
— Она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у
госпожи Княжниной, где остановилась».
Уже зная, что умирает, она просила у
старшего сына прощения — за то, что недостаточно его ценила и понимала. За то,
что что-то недодала, где-то недоглядела, чего-то не предусмотрела в течение
жизни.
Он же не оставлял ее своими заботами.
Наконец-то между ними воцарилось окончательное взаимопонимание.
Умерла Надежда Осиповна Пушкина 29 марта
1836 года в Санкт-Петербурге, не зная, что ее старший сын Александр вскоре тоже
покинет этот мир. А он корил судьбу за то, что так «недолго пользовался
нежностью материнской».
Пушкин собственноручно привез тело
матери для погребения в Святогорский монастырь и выразил желание быть
похороненным рядом с ней. Потом Вульф скажет, что поэт и его мать «лежат теперь
под одним камнем, гораздо ближе друг к другу, чем были при жизни».
Комментариев нет:
Отправить комментарий